Хидэн
В японских боевых искусствах то, что мы называем «секретами», именуют «хидэн» – «тайная традиция» или «тайная передача», «нечто, передаваемое в тайне». Это может быть какой-то специфический удар или комбинация, техника исполнения приемов, специальные методы боевого дыхания, духовное учение религиозного или философского плана, медитативные техники. Иными словами, секреты бывают разные, и мерить их всех одним аршином, наверное, неправильно. Можно разделить все хидэн японских боевых искусств на две группы: техническую – разнообразные засекреченные приемы с оружием или без него, и группу паранормальных (сверхъестественных) способностей.
Главное различие этих двух групп состоит в том, что приемы могут быть освоены за относительно короткий срок при наличии соответствующей информации, в то время как развитие сверхъестественных способностей требует десятилетий специфической тренировки и, вероятно, природного дара. Действительно, многие «секреты» технической группы уже давно стали достоянием гласности. Например, некогда иай-дзюцу – техника мгновенного обнажения меча для атаки или защиты – считалась «тайной передачей». Сегодня же практически каждый поклонник японских воинских искусств знает, что мечом можно нанести удар не только из боевой позиции, но и прямо из ножен. Или вот еще: в каталогах техники некоторых школ кэн дзюцу значится прием «хикэн» – «тайный меч». К настоящему моменту ничего особенно «тайного» в этом «мече» не осталось – речь идет о неожиданном броске ножа или специального метательного лезвия во время схватки. Наконец, «абсолютно секретные знания» смертельных точек человеческого тела могут быть почерпнуты из любого приличного анатомического атласа, пособия по аккупунктуре или «секретного» учебника «Сёриндзи кэмпо кёхан» («Учебник по Сёрин-дзи кэмпо»). Иначе обстоит дело с группой паранормальных способностей. Несмотря на обилие на лотках всяческих пособий по медитации, магии, цигуну и проч., по сей день людей, способных показать что-нибудь интересное, как и в прежние времена, – считанные единицы. Хотя «технические» и «паранормальные» хидэн – явления явно разного уровня, традиционно считалось, что и те, и другие наделяют бойца каким-то сверхъестественным могуществом, дают ему огромное преимущество в бою над противником, не получившим «тайной передачи», ставят его на качественно иную ступень. Мастер, получивший хидэн, считается не просто человеком, который лучше освоил технику боя, он может совершать то, что не под силу другим последователям той же РЮ.
Понятие «хидэн» появилось в японской культуре очень давно, еще в 1-м тысячелетии н. э. Оно получило широкое распространение в школах будзюцу – воинских искусств феодального периода, носителями которых были в основном представители военного сословия самураев. В школах будзюцу хидэн – неотъемлемая часть программы обучения. Особенность РЮ бу дзюцу состоит в том, что в них вся программа разбита на ряд ступеней (их может быть от 3-х до десятка, а, возможно, и более), которые изучаются последовательно. Ученику не только не дозволяют перепрыгивать через ступени, но и вообще не показывают ему технику более высокого уровня. Кроме того, он переходит с уровня на уровень не естественным образом, автоматически, по мере созревания мастерства и сдачи технических экзаменов, а только с разрешения наставника, который принимает во внимание не только и даже не столько уровень овладения приемами, сколько морально-этический облик, особенности характера ученика. «Верхний этаж» такого «здания» знаний школы будзюцу и занимает «тайная передача» – хидэн (эта ступень известна также как окудэн – «глубинная (сокровенная) передача» или гокуидэн – «передача высшего сокровенного секрета»). У каждой школы будзюцу имелись свои хидэн, и даже просто перечислить все эти «секретные традиции» здесь не представляется возможным. В теории, эта высшая ступень знания РЮ, завещанная мастерами прошлого, доступна лишь лучшим и наиболее совершенным в физическом, техническом и морально-этическом отношении ученикам, прошедшим через все горнила экзаменов и иных проверок.
Таким образом, «секретные учения» по определению известны лишь чрезвычайно узкому кругу посвященных из числа мастеров различных школ будзюцу, которых можно пересчитать по пальцам.
Если сравнить программы обучения старинных школ будзюцу с программами современных направлений будо, мы узнаем, что, например, ни в дзюдо, ни в кэндо такого раздела как хидэн попросту нет. Оно и понятно: и то, и другое направления развивались как общенациональные виды физической культуры, т. е. изначально были предназначены для массового распространения, что совершенно противоречит самой сути «тайных традиций», знание или незнание которых делит людей на две категории – немногих посвященных и множество непосвященных. Нечто подобное хидэн существует в некоторых школах айки до и каратэ до. Это связано со спецификой исторического развития этих направлений будо, которые, в отличие от дзюдо и кэндо, развивались спонтанно, без поддержки государства и не предназначались для использования в качестве национальных видов физической культуры. Именно поэтому и айки до, и каратэ до оказались расколотыми на многочисленные стили, школы и группы. Это разделение неминуемо требует от них обоснования своей исключительности, что выражается в использовании некоторыми школами различных концепций и технических приемов, неизвестных представителям других школ. Это уже нечто похожее на хидэн, но все же не «тайная традиция» в чистом виде. Проблема заключается в том, что в этих школах будо не проводится четкой грани между «открытым» и «закрытым» разделами, и упомянутые концепции и технические приемы не составляют отдельного, секретного раздела для посвященных, а лишь определяют специфику конкретной школы. Итак, «тайная передача» – явление присущее старинным будзюцу, в которых его носителями являются единицы крупнейших мастеров, и не характерное для современных будо. Означает ли это, что будо по определению должны быть поставлены ниже будзюцу? Вряд ли. Многие элементы хидэн старинных будзюцу в современных будо попросту рассекречены. Например, те же уязвимые точки, некогда считавшиеся совершенно секретными, показаны практически в любом учебнике по каратэ. Наконец, все направления будо были созданы крупнейшими знатоками будзюцу, а индивидуальные достижения таких его «столпов» как Уэсиба Морихэй (айки до), Ямагути Гогэн (каратэ до), Эгами Сигэру (каратэ до), Сиода Годзо (айки до), Сайго Сиро (дзю до), Со Досин (Сёриндзи кэмпо) и др. вполне сравнимы с достижениями величайших мастеров прошлого. Так зачем же нужен такой институт как хидэн? Почему же он развился и получил повсеместное распространение в школах старинного будзюцу?
Японский исследователь старинного дзю-дзюцу Хираками Нобуюки в своей книге «Хидэн корю дзю-дзюцу гихо» («Передаваемая в тайне техника старинных школ дзю-дзюцу») выделил 4 функции и одновременно причины, которые предопределили выделение в традиционных РЮ особого, тайного раздела: 1) необходимость ступенчатого обучения боевому искусству; 2) опасность приемов, включенных в хидэн; 3) необходимость создания предпосылок для морально-нравственного совершенствования ученика; 4) необходимость защиты наставником собственных интересов. Попробуем проанализировать эти функции-причины.
Одной из причин выделения «тайной передачи», возможно, явилась потребность выработки эффективной методики обучения боевому искусству. С этой точки зрения, в функциональном отношении хидэн – это своеобразная уловка, способствующая повышению эффективности тренировки. Суть дела проста.
В любой боевой системе существуют приемы простые и сложные, особенно эффективные и не очень надежные. Любая система будзюцу строится на принципах перехода от простого к сложному, от отдельных элементов к их комбинациям в сложных приемах, от тренировочных вариантов к практическим, боевым вариантам. Потому в обучении и выделяется несколько ступеней. Сначала подготавливаются соответствующим образом тело и дух, затем изучаются основы техники, а после них собственно боевые приемы. Всякая попытка перепрыгнуть через начальные ступени, перейти к овладению более высокими, закрытыми разделами оказывается обреченной на провал и только мешает совершенствованию мастерства. С этой точки зрения, недопущение учеников к боевым приемам более высокой ступени оказывается эффективным методологическим средством обучения, поскольку в этом случае они не имеют возможности перепрыгивать через уровни и вынуждены последовательно овладевать техникой школы, укрепляя нужным образом тело и дух и формируя необходимые навыки, что, в конце концов, создает возможность для качественного усвоения всей техники РЮ. Против этой идеи поэтапного изучения боевого искусства трудно что-либо возразить. Но трудно и найти такую систему, которая бы не следовала основополагающему методологическому принципу перехода от простого к сложному. Система тренировок в любом направлении также опирается на этот принцип, но при этом, как говорилось выше, не выделяет особо «тайную передачу». Поэтому вряд ли можно рассматривать необходимость организации ступенчатого обучения боевому искусству как основной фактор в возникновении традиции хидэн. Если он и сыграл какую-то роль, то только второстепенную.
Еще одной причиной засекречивания части приемов школы будзюцу, предположительно, явилась их особая опасность. Считается, что «секретные традиции» включают наиболее опасные приемы, технику убийства в чистом виде. Соответственно разрешение доступа к ним лишь очень немногим наиболее преданным ученикам, доказавшим свою моральную чистоту за десятилетия служения школе и общения с наставником, позволяет предотвратить использование этих приемов преступниками во вред обществу. Несмотря на всю свою религиозно-мистическую и морально-этическую окраску, будзюцу, прежде всего, – искусство убивать. Оно, как и меч, – всего лишь орудие, и то, как им воспользуются, напрямую зависит от его носителя-хозяина. С точки зрения идеала будзюцу, боевым приемам нельзя обучать всех без разбора, так как это может принести колоссальный вред обществу. Именно поэтому воины древности столь большое внимание уделяли личностным качествам претендента и, даже если он владел техникой школы на должном уровне, сознательно ограничивали доступ к приемам более высоких уровней, если возникали какие-то сомнения относительно его характера, нравственных качеств.