ЭЙИТИ МИЯАЗАТО

Карате >1. Введение

Отец Эйити Миядзато, торговец по профессии, одно время был учеником Канрё Хигаонны, поэтому по рекомендации своего отца Миядзато поступил в додзё Мияги в 1935 году в возрасте 13 лет. За исключением короткого перерыва во время Второй мировой войны, когда он был послан со своим полком Б Манчжурию, он всегда был рядом со своим учителем. Миядзато был помощником Мияги в додзё в квартале Цубоя вплоть до смерти последнего, когда по предложению товарищей по учебе и семьи Мияги он взял на себя ответственность по руководству додзё и выступил в роли учителя. Это продолжалось до тех пор, пока не было завершено строительство его собственного спортивного зала под названием Дзюндокан в квартале Асато города Наха в 1957 году.

Кэнко Накаима рассказывал мне, что, хотя Мияги был старше, он хорошо его знал, так как они время от времени встречались в Наго, когда Мияги Миядзато также унаследовал после Мияги должность главного инструктора по каратэ в полицейской академии, где он обучал самообороне и дзюдо. Он начал заниматься дзюдо в возрасте 14 лет под руководством местного учителя по имени Сёко Итокадзу, а позже смог некоторое время тренироваться в зале Кодокан в Токио, в результате чего получил шестой дан в дзюдо.

Одно время Миядзато был чемпионом всей Окинавы по дзюдо и чемпионом всеяпонских соревнований по дзюдо среди служащих полиции. В настоящее время он является президентом Окинавской федерации дзюдо.

В 1969 году Миядзато построил существующий поныне Дзюндокан — хорошо оборудованный спортивный зал с комнатами для переодевания и душевыми с холодной и горячей водой, В 1971 году, как говорят, он ушел из полицейской академии вследствие разглашения скандала, возникшего из-за его связей с представителями преступных организаций, и стал директором небольшой транспортной компании.

В настоящее время у Миядзато около 500 учеников, и он заявляет, что начиная с 1953 года он подготовил более 12 тысяч каратэка (каратистов). Среди его выдающихся учеников можно упомянуть динамичного Морио Хигаонну, который держал маленький, но пользовавшийся большим уважением додзё в довольно бедном квартале Ёёги в Токио, имевшем весьма сомнительную репутацию. Сейчас он преподает в своем новом додзё в районе Цубоя города Наха. В течение года я занимался в додзё в квартале Ёёги и именно по рекомендации Хигаонны я первоначально совершил свое путешествие по Окинаве и был зачислен в Дзюндокан Миядзато, где занимался в течение пяти лет. В Дзюндокане я попал в атмосферу дружелюбия и благовоспитанности. Мы, ученики, работали в основном самостоятельно и могли учить столько кат, сколько были в состоянии запомнить. На занятиях постоянно присутствовали старшие ученики, которые по нашей просьбе охотно давали нам ценные советы, а Миядзато находился тут же и улаживал любой спор, касавшийся техники.

Исполнение кат отрабатывалось и отшлифовывалось до блеска. Спарринги в основном были представлены в виде набора определенных движений (якусоку-кумитэ) и легкого свободного спарринга (дзию-кумитэ), часто в программу обучения входили приемы из дзюдо, айкидо и ти. Мы практиковали жесткую форму «липких рук», которая называлась «какиэ», когда два ученика стояли напротив друг друга в стойке Сантин с открытыми ладонями, толкая взад и вперед выставленное вперед предплечье своего соперника. Цель этого заключалась в выработке навыков блокировки, толчков и захватов. Ученик должен был научиться чувствовать движения своего оппонента, подобно осьминогу, использующему свои щупальца.

Хохан Сокэн однажды обратил мое внимание, на то, что Миядзато был хорошим дзюдока (дзюдоистом), но не достиг такого же мастерства в каратэ, однако Миядзато предостерегал меня против использования приемов дзюдо, таких, как макикоми, так как они малоэффективны при самообороне (рассчитаны только для использования в спортивных целях) и оставляют практикующих их открытыми для ударов. Миядзато резко выступал против спортивного каратэ и отзывался о нем как о «глупом и несправедливом», потому что судьям не легко разглядеть быстрый удар и у них нет возможности измерить его силу или способность бойца выдерживать удар без вреда для себя. Подобным же образом он считал, что, используя удары ногами в верхний уровень, боец открывает себя для встречных ударов, которые могут быть нанесены ему' одновременно с парированием ударов. Миядзато, бывало, говорил, что каратэ — это защита от четырех противников, не от одного.

Своим телосложением Миядзато напоминал носорога, его движения были мелкими, мягкими и внешне казались неэффективными для случайного наблюдателя, но плохо пришлось бы тому, кто оказался бы на его пути. Однажды он исправил мою ошибку при исполнении заданного движения «путем легкого толчка пальцами в поясницу». Я никогда не забуду этого ощущения: как будто мне в позвоночник ввинчивают тяжелые чугунные прутья. Я никогда не забуду этой ошибки. Б другом случае он продемонстрировал «замок локтя» на моем локте и как раз тогда, когда мой локоть чуть не сломался, я настолько лишился присутствия духа, что мне захотелось завопить, но мне не хватило сил даже для этого. Я никогда больше не просил продемонстрировать технику болевого воздействия на суставы на практике.