Развитие боевых искусств

Арнис де мано > Развитие боевых искусств

История Филиппин и филиппинских боевых искусств является историей взаимовлияний, охвативших собою весь мир и простирающихся от Малайского полуострова, Индонезийского архипелага, Китая, Индии и Японии к Европе и обеим Америкам. Эти регионы на протяжении столетий оказывали свое воздействие на Филиппины через торговые связи, миграцию и вооруженные конфликты. Кровь и пепел, оставшиеся после этих конфликтов, в течение тысячелетия формировали не только пейзаж этой прекрасной страны, но и психологию ее народа. Все это происходило на фоне калейдоскопического смешения культурных, этнических, религиозных и языковых различий. Веками населявшие филиппинские острова народы наблюдали за чужестранцами, учились у них и впитывали их знания, примеряя их к богатству собственного исторического и культурного наследия.

Региональность

Региональность на Филиппинах развилась из древней системы правления «барангай», при которой раджи, или короли, осуществляли прямое правление городами-государствами, насчитывавшими от тридцати до ста семей. Часто барангай с общим языком и традициями объединялись друг с другом, образуя более крупные региональные королевства. Эти объединения постепенно стали политико-географической основой нынешней провинциальной системы правления. В период региональных королевств на Филиппинах впервые появились испанцы.

Как часто случается в классических пьесах моралите, символическое значение какого-либо события представляется более весомым, нежели его реальные последствия. Одним из таких событий было поражение в 1521 году португальского мореплавателя Фернандо Магалланеса, или Фердинанда Магеллана, как он сегодня более известен, ходившего под испанским флагом. Попытавшись подчинить раджу и «дату» (военачальников) Себу контролю Испании, Магеллан опрометчиво предположил, что у местного населения отсутствуют какие-либо боевые навыки, и сломя голову бросился в схватку, окончившуюся его смертью. Злым гением Магеллана стал король по имени Лапулапу. Раджа Лапула-пу получил свое имя в честь яркой и агрессивной рыбки, обитающей по соседству в коралловых рифах. Лапулапу не принадлежал к коренному населению крупного острова Себу. Он был из Оранг Лауте, то есть человеком из верхних морей, выходцем из южной части острова Целебес.

Главная ошибка Магеллана была в том, что он недооценил силу народа, вся жизнь которого посвящена борьбе за свою свободу. Поражение Магеллана при Мактане стало символом несокрушимой мощи народа, вынужденного сопротивляться навязываемому иностранному правлению. Характерно, что несмотря на продолжительный период испанского правления, растянувшийся на 333 года, недолгий период американского влияния и еще более короткую японскую оккупацию, именно эта победа упоминается в первую очередь, когда речь заходит об истории Филиппин. Магеллан не в силах был понять, что противостоит ему бесстрашный и свободолюбивый народ, готовый поднять брошенную ему перчатку. Лапулапу и другие вожди общего с ним происхождения и традиций были приверженцами преемственности в культурном наследии, что обязывало их, наряду с другими аспектами жизни, самым тщательным образом изучать искусство ведения войны. С тех пор эволюция этого искусства не прекращалась, в результате чего в центральных и южных районах Филиппин возникло множество самых разнообразных стилей и боевых систем. В некоторых областях Висаяса и Лузона, на практике познакомившихся с европейскими техниками фехтования, появились способы противодействия им, органично сочетающиеся с традиционными стилями рукопашного боя. Примеры успешного противостояния иноземным захватчикам, как в случае провалившейся попытки завоевания Мороса на юге Филиппин, еще более оплачивали все населявшие острова народы и поднимали их боевой дух. Этот дух независимости часто проявлял себя в полномасштабных восстаниях, которыми отмечена вся история Филиппин.

Девяносто лет спустя совсем в другой части филиппинских островов произошло одно из таких восстаний, ставшее поворотной точкой в дальнейшем развитии филиппинских боевых искусств. Местом его суждено было стать Пан-гасинану, родной провинции Грандмастера Жирона. В 1660 году местный вождь по имени Андрее Малонг провозгласил себя королем и возглавил яростное, но непродолжительное восстание против испанского правления. Губернатор Манрике де Лара узнал о восстании из перехваченного письма Малонга, адресованного дону Франсиско Манаго. Последовавшее за этим подавление восстания испанской армией, во время которого Малонг был захвачен и казнен, заставило недавних бунтовщиков рассредоточиться в ближайших горах. Бывшие освободители постепенно превратились в обычных грабителей и из своих относительно безопасных убежищ разрозненными группами стали совершать набеги на соседние населения, грабя и разоряя местных фермеров и крестьян. Однако сельское население провинции, подобно своим недавним предшественникам с юга, оказалось подготовленным к вооруженному противостоянию и, объединившись, успешно отстаивало свою безопасность. На протяжении столетий в этом регионе формировались собственные стили ведения боя, объединявшие рукопашные формы с использованием разнообразного оружия. Именно в этот период свое развитие получил новый стиль, называвшийся кабароан.

Кабароан идеально соответствовал нуждам фермеров и крестьян, не имевшим возможности посвящать долгие часы тренировкам с традиционным оружием и отработке блоков и контратак, которыми славились опытные и искусные бойцы. В основе этого стиля, который теперь принято называть «ларгамано» (длинная рука), лежало умелое использование «панабас» и подобных ему инструментов с лезвиями, которые применяли для расчистки кустарников и других сельскохозяйственных работ.

Панабас представляет собой двадцатидюймовое лезвие, соединенное с двадцатидюймовой бамбуковой или деревянной рукояткой. Хотя использование сельскохозяйственных орудий в качестве средств самозащиты ни в коем случае не являлось прерогативой Лузона, именно специфические способы их применения определили появление стиля ларга мано. Основополагающая суть этого стиля состоит в его концепциях боевого радиуса действия, экономичности движений и способности органично сочетаться с другими стилями арниса и эскримы. С этого момента оба стиля эскримы и ар-нис — «старый» (када-анан) и «новый» (кабароан) — стали развиваться параллельно и дополнять друг друга. Как говорит Грандмастер Жирон, уроженец Баямбанга, «настало такое время, когда на вопрос о том, каким стилем вы занимаетесь, человек отвечал, что обоими, старым и новым, и тогда он сразу же видел в глазах спрашивавшего уважение и опаску, и тот начинал более осторожно подбирать слова, чтобы случайно не обидеть ими собеседника».